13 636
правок
Изменения
м
Если рассматривать Просвещение как этап истории философской мыслиУподобление знания свету, то мы вынуждены будем признатьа невежества тьме относится к числу древнейших метафор культуры. Просветителями всегда называли тех, что он не был богат яр открытиямикто несет людям новое знание, принципиально новаторскими идеями. Филосо-просветители восприняли обучает и развили наследие своих великих предшественников XVII ввоспитывает. Их воззрения на природу опирались на физику Декарта и НьютонаПросвещением же с большой буквы называется культурное движение, метафизику Спинозыохватившее в XVIII в. все страны Европы, гносеология — на локковский сенсуализмСеверную, социальная философия — на доктрины Гоббса а отчасти и Локка. И все же эта философия оригинальна Южную Америку и даже уникальставшее важной вехой в духовной истории западного мира. Она оказала грандиозное влияние на умы современниковФилософия в культуре Просвещения играла столь важную роль, изме мировоззрение общества что понятия «просветитель» и стала прелюдией к тем грандиоз преобразованиям«философ» считались синонимами. Человек *мог быть математиком, в результате которых родилась современная западная цивилизацияврачом, свободным литератором, государственным чиновником, но его называли философом, если он был просветителем, то есть критически мыслящим человеком.
Уподобление знания светуВспомним, а невежества тьме относится к числу древнейших метафор культуры. Просветителями всегда называли техчто под знаком критики зарождалась философия Нового времени; ее родоначальники Бэкон и'' ''Декарт задумали построить заново всеобъемлющую картину мира взамен традиционной религиозной, кто несет людям новое знаниене беря из прошлого ничего готового, обучает но всё подвергая критике — сомнению и проверке опытом и воспитываетразумом. Просвещением же с большой буквы называется культурное движениеФилософы Просвещения подвергли критике не только устаревшие знания, охватившее но и устаревшие общественные порядки. Методологическая установка Декарта «доверяй только своему разуму» превратилась в XVIII впризыв, обращенный к современникам. Кант, не разделявший воззрений просветителей, сумел все страны Европыже воздать им должное, Севернуюопределив Просвещение как «совершеннолетие человечества», а отчасти и Южную Америку и ставшее важной вехой в духовной истории западного мирапоследнее — как умение пользоваться своим собственным рассудком. Филосо в культуре Просвещения играла столь важную рольНе умеющий или не желающий мыслить самостоятельно отказывается от того, что понятия «просветитель» составляет привилегию и «философ» считались синонимамидаже обязанность человека, и низводят себя до уровня ребенка или домашнего животного. Человек *мог быть математиком, врачом, свободным литератором, государственным чиновником, но его называли философом, если он был просветителем, то есть критически мыслящим человеком«Имейте мужество пользоваться своим собственным умом» — вот истинный девиз Просвещения согласно Канту.
ВспомнимСвою классическую форму культура Просвещения обрела во Франции. Вольтер (Франсуа Мари Ариэ), что под знаком критики зарождалась философия Но времени; ее родоначальники Бэкон и'' ''Декарт задумали построить заново всеобъемлющую картину мира взамен традиционной религиШарль Луи Монтескье, не беря из прошлого ничего готовогоДени Дидро, но всё подвергая кри — сомнению и проверке опытом и разумом. Философы Просве подвергли критике не Жан Лерон д’Аламбер, Жюльен Офрен де Ламетри, Жан-Жак Руссо, Поль Анри Гольбах, Клод Адриан Гельвеции, Мельхиор Гримм -вот только устаревшие знаниянекоторые, но и устарев общественные порядкисамые известные имена из блестящей когорты французских просветителей. Методологическая установка Декарта «доверяй только своему разуму» превратилась Это люди, которые имели мужество пользоваться своим собственным умом открыто, публично в призывстране, обращенный к современникамкоторая оставалась одним из самых крепких оплотов средневековья в Европе. КантЗдесь король мог сказать: «Государство — это я», поскольку уже около ста лет не разделявший воззрений просветителейсобирались Генеральные штаты (собрание представителей дворянства), а буржуазия, су игравшая все же воздать им должноеболее заметную роль в экономике страны, определив Просвещение как «совер человечества», а последнее — как умение пользоваться своим собственным рассудкомвообще не имела политических прав. Не умеющий или не желающий мыс самостоятельно отказывается от тогоимело их и крестьянство (23 из 25 млн чел. населения страны). Католическая церковь, что составляет привилегию устоявшая перед натиском Реформации, приговаривала к галерам, порола и даже обязанность человекаказнила протестантов. Всякое печатное и устное слово подвергалось цензуре, парижский парламент запрещал и низводят себя до уровня ребенка одну за другой сжигал книги передовых мыслителей. Крестьяне нищенствовали и вымирали от «народной болезни» (так называли голодную дистрофию). «Мы приближаемся к эпохе кризиса, к веку революций», — писал Руссо в 1767 г. Прежде чем началась Великая французская революция, она совершилась в умах людей. Вначале было слово… Философы говорили о революции как о крайне опасной и крайне нежелательной перспективе, но вольно или домашнего животногоневольно они готовили Францию к штурму Бастилии. «Имейте мужество пользоваться своим собст умом» — вот истинный девиз Просвещения согласно КантуПросвещение свидетельствует, что слово философа способно иной раз превращаться в дело. Явление достаточно редкое для истории философской мысли.
Свою классическую форму культура Просвещения обрела во Франции. Вольтер (Франсуа Мари Ариэ)Просвещение объединило людей разнообразных философских взглядов и политических убеждений, Шарль Луи Монтескьесреди них встречаются материалисты, Дени Дидродеисты, Жан Лерон д’Аламберскептики, Жюльен Офрен де Ламетрипантеисты, Жан-Жак Руссо, Поль Анри Гольбах, Клод Адриан Гельвеции, Мельхиор Гримм -вот только некоторые, самые известные имена из блестящей когорты французских просветителей. Это люди, которые имели мужество пользоваться своим собственным умом открыто, публично в стране, которая оставалась одним из самых крепких оплотов средневековья в Европе. Здесь король мог сказать: «Государство — это я», поскольку уже около ста лет не собирались Генеральные штаты (собрание пред дворянства), а буржуазия, игравшая все более заметную роль в экономике страны, вообще не имела политических прав. Не имело их сторонники просвещенного абсолютизма и крестьянство (23 из 25 млн чел. населения страны). Като церковьреспубликанцы, устоявшая перед натиском Реформации, приговари к галерам, порола воинствующие безбожники и даже казнила протестантовпоследователи «естественной религии». Всякое печатное и устное слово подвергалось цензуре, парижский парламент запрещал и одну за другой сжигал книги передовых мыслителейВнутри Просвещения никогда не стихала полемика. Крестьяне Но как бы ни и вымирали от «народной болезни» (так называли голод дистрофию). «Мы приближаемся к эпохе кризисабыли велики разногласия между философами, к веку револю»их: воззрения имели общую идейную платформу, — писал Руссо формировались в 1767 г. Прежде чем началась Великая французская революция, она совершилась в умах людей. Вначале было слово… Философы говорили о революции как о крайне опасной русле единого мировоззрения и крайне нежелательной перспективе, но вольно или невольно они готовили Францию к штурму Бастилиистиля. Просвещение свидетельствует, что сло философа способно иной раз превращаться Они были едины по крайней мере в дело. Явление доста редкое для истории философской мыслиследующем.
Просвещение объединило людей разнообразных философских взглядов • В'' ''своей оппозиционности к официальной Франции. Существующие в стране порядки расценивались ими как неразумные, несправедливые и политических убежденийбезнравственные. Гегель, среди них встречаются материахарактеризуя эту эпоху, деистыговорил об «отчуждении» мира образованных людей от мира действительности. «Чужие» в своей стране, скептикипросветители смотрели на нее как бы глазами иностранцев, пантеисты(это породило своеобразный литературный прием, сторонники просвещенного аб и республиканцыиспользованный, воинствующие безбожники например, в «Персидских письмах» Монтескье и последова «естественной религии»в «Простодушном» Вольтера). Внутри Просвещения никогда не стиха полемика. Но как бы ни были велики разногласия между филосоВ глазах ретроградов эти «чужаки» были «опасной сектой», их: воззрения имели общую идейную платформуврагами христианства, формирова в русле единого мировоззрения добрых нравов и стиля. Они были едины по крайней мере в следующемвластей.
• Они считали свое время переломной эпохой («Нация начинает мыслить» — говорил Вольтер; «Наука идет вперед семимильными ша»• Философы верили, — радовался Дидро) что история возложила на них особую миссию — распространять и с оптимизмом смотрели пропагандировать научные знания. Эта вера отличала их от мыслителей XVII в. и делала просветителями. Влюбленные в будущеенауку, где им грезился «век триумфа философии»они были убеждены в ее всемогуществе и все свои рассуждения о прогрессе строили на этих предпосылках. Следуя бэконовскому «знание — сила», «царство разума»просветители ратовали за практическое применение науки для использования богатств природы, которое принесет счастье совершенствования правопорядка и благоденствие человечествугосударственного правления, улучшения нравов. Один только Руссо,, отказывайся видеть в науке силу, способствующую добродетели и общественной справедливости, и не присоединился к общему кредо просветителей: «Все благо — от знания, все зло — от невежества».
• Философы верилиЗадача, что история возложила на них особую мис — распространять и пропагандировать научные знания. Эта вера от их от мыслителей XVII в. и делала поставленная просветителями. Влюбленные в науку, они определила форму их философских сочинений: это были убеждены в ее всемогуществе и все свои рассуждения о прогрессе строили на этих предпосылках. Следуя бэконовскому «зна — сила», просветители ратовали за практическое применение науки не только традиционные для использования богатств природыНового времени объемные трактаты, совершенствования правопорядка но и государственного правления, улучшения нравов. Один только Руссофилософские диалоги,романы, отказывайся видеть в науке силупамфлеты, способствующую добродетели драмы и общественной справедливостикомедии, стихи. Это была популярная литература, переводившая сложные философские абстракции на язык здравого смысла и не присоединился к общему кредо просветителей: «Все благо — от знания, все зло — от невежества»делавшая их доступными для среднего читателя.
ЗадачаНикакой организации, поставленная просветителямикоторая объединяла бы философов и придавала их деятельности планомерный характер, не существовало. Все они были очень дружны (взаимная ненависть Вольтера и Руссо — особый случай), встречались и беседовали в парижских салонах и загородных домах Гольбаха и Гельвеция — наиболее состоятельных людей своего круга. Случилось так, определила форму что более двух десятилетий их фи сочинений: объединяло и общее дело — издание «Энциклопедии, или Толкового словаря наук, искусств и ремесел». Любая энциклопедия — это были всего лишь академическое справочное издание, состоящее? из статей на различные темы, расположенные в алфавитном порядке. Однако получив заказ от издателя, редакторы Дидро и д’Аламбер сумели поставить дело таким образом, что академический труд превратился в грандиозное просветительское мероприятие, глубоко повлиявшее на всех образованных европейцев. В предисловии, написанном Дидро и ставшим своеобразным манифестом культуры Просвещения, говорилось, что цель Энциклопедии — «объединить знания, рассеянные по поверхности земной, изложить их в общей системе для людей, с которыми мы живем, и передать их людям, которые придут за нами: дабы труды минувших веков не только традиционные были бесполезны для Нового времени объемные трактатывеков грядущих, но дабы наши потомки, став образованнее, стали также добродетельнее и философские диалогисчастливее „ чтобы мы могли умереть с сознанием исполненного перед человечеством долга“. Авторами Энциклопедии стали самые выдающиеся ученые, романыписатели, памфлетыхудожники, драмы архитекторы и комедиифилософы „века разума“. Сразу после выхода в свет первого тома в 1751 г. в обществе разразилась ''буря. ''Против издания, враждебного алтарю и трону, печаталось огромное количество памфлетов, брошюр и статей, назначались следственные комиссии, издание неоднократно завещалось Королевским советом, стихиа затем возобновлялось. Это была популярная литератураС 1759 по 1765 гг. Энциклопедия публиковалась нелегально и совершенно анонимно. Многие сотрудники, переводившая сложные философские абстракции на язык здравого смысла не выдерживая травли, оставляли работу. ''И ''все же дело было доведено до конца: свет увидели 23 увесистых тома по 950 страниц каждый, к которым прилагались 12 томов таблиц, чертежей и делавшая рисунков и'' ''тома с указателями. Нужно воздать должное мужеству энциклопедистов и дипломатическому таланту издателей, умело использовавших свои связи при дворе. У энциклопедистов было много сочувствующих и во Франции, и по всей Европе, а гонения только увеличивали их доступными для среднего читателячисло. И еще одно немаловажное обстоятельство, не раз спасавшее Энциклопедию: это было крупнейшее коммерческое предприятие, которое потребовал э огромных денежных вложений, но игра стоила свеч — издатели получили 500 % чистой прибыли. Ни одна отрасль торговли не приносила тогда подобных барышей. „Век разума“ был и веком набиравшего силу капитализма.
Никакой организацииФилософские воззрения просветителей достаточно трудно свести в цельную систему. Спектр её интересов был чрезвычайно широким: это и натурфилософия, которая объединяла бы философов и при их деятельности планомерный характергносеология, не существовало. Все они были очень дружны (взаимная ненависть Вольтера и Руссо — осо случай)антропология, встречались и беседовали в парижских салонах и заго домах Гольбаха и Гельвеция — наиболее состоятельных людей своего круга. Случилось такэтика, что более двух десятилетий их: объединя и общее дело — издание «Энциклопедииэстетика, или Толкового словаря на, искусств и ремесел»социология. Любая энциклопедия — это всего лишь акаде справочное издание, состоящее? По каждой из статей на различные тепроблем, расположенные в алфавитном порядкекак уже отмечалось, высказывалась весьма разноречивые суждения. Однако получив заказ от издателяКроме того, редакторы Дидро и д’Аламбер сумели поставить дело таким образом, что академический труд превратился для мыслителей просвещенного века оказался неприемлемым „дух систем“ ХУП в грандиозное просве мероприятие, глубоко повлиявшее на всех образованных европейцев. В предисловииВыступив против глобальных метафизических концепций Декарта, написанном Дидро Спинозы и ставшим своеобраз манифестом культуры ПросвещенияЛейбница, говорилосьони намеренно стремились к „антисистемности“, что цель Эн — «объединить знания, рассеянные по поверхности зем, изложить их в общей системе для людей, с которыми мы живем„антиметодичности“, излагая свои идеи фрагментарно и передать их людям, которые придут за нами: дабы труды минувших веков не были бесполезны для веков грядущих, дабы наши потомки, став образованнее, стали также добродетельнее и счастливее „ чтобы мы могли умереть с сознанием исполненного перед человечеством долга“даже беспорядочно. Авторами Энциклопедии стали самые выдающиеся ученыеИсключением является, писателипожалуй, художникитолько Гольбах, архитекторы обобщивший воззрения своей эпохи и философы „века разума“. Сразу после выхода изложивший их в свет первого тома в 1751 г. в обществе разразилась книге, которая так ''бу. я ''Против изданияназывается „Система природы“. Логика построения этой книги, враждебного алтарю и тронуочевидно, печаталось огром количество памфлетов, брошюр отражает и статей, назначались следствен комиссии, издание неоднократно завещалось Королевским сове, а затем возобновлялосьобщую логику просветительского мировоззрения. С 1759 по 1765 ггЕго ядром является философская антропология. Энциклопедия публи нелегально и совершенно анонимноФилософия природы выступает общим основанием для рассуждений о человеке как природном существе. Многие сотрудникиА философия человека, не выдерживая травлив свою очередь, оставляли работу. ''И ''все же дело было доведено до конца: свет увидели 23 увесистых тома по 950 страниц каждыйстановится основанием для разработки этических, к которым прилагались 12 томов таблиц, чертежей правовых и рисунков и'' ''тома с указателямисоциально-политических воззрений. Нужно воздать должное мужеству энциклопедистов Итак, природа-человек-общество — этой логике будем следовать и дипломатическому таланту издателей, умело использовавших свои связи при дворемы. У энциклопедистов было много сочувствующих и во Франции, и по всей Европе, а гонения только увеличивал�
Философские воззрения просветителей достаточно трудно свести в цельную систему. Спектр её интересов был чрезвычайно широким: это и натурфилософия, и гносеология, и антропология, и этика, и эсте, и социология. По каждой из проблем, как уже отмечалось, вы весьма разноречивые суждения. Кроме тогоПросветители отказались от дедуктивно-рационалистического стиля мышления, столь характерного для мыслите просвещенного века оказался неприемлемым „дух систем“ ХУП в. Выступив против глобальных метафизических концепций Декарта, Спинозы а значит и Лейбница, они намеренно стремились к „антисистемно“, „антиметодичности“, излагая свои идеи фрагментарно и даже беспорядочноот метафизического осмысления природы. Исключением является, пожалуй, только Гольбах, обобщивший воззрения своей эпохи и изложивший их Побывав в книге, кото так ''я ''называется „Система природы“1726—1729 гг. Логика построения этой книгив Англии, очевидно, отражает Вольтер привез на родину самые передовые идеи самой передовой европейской страны — философию Локка и общую логику просветительского мирофизику Ньютона. Его ядром является философская антропологияБлагодаря талантливому перу Вольтера они быстро становятся популярными. Философия природы выступает общим основанием для рассуждений о человеке как природном существеУвлечение сенсуализмом Локка было всеобщим, преимущества эмпирического метода познания казались бесспорными. А философия человекаСледуя эмпирической методологии, в свою очередьфранцузские философы стремились опираться на опыт, ста основанием для разработки этическихестественнонаучный материал, правовых и социально-политических воззренийпрежде всего на физику Ньютона, которая тогда уже потеснила физику Декарта. ИтакИх воззрения на природу оказываются не метафизическими, природа-человек-общество — этой ло будем следовать и мыа натуралистическими.
Просветители отказались от дедуктивно-рационалистического стиля мышленияЕстествознание той эпохи стало основанием для формирования двух основных концепций природы — деистической и материалистической. Деистом был сам Ньютон, столь характерного считавший идею Бога совершенно необходимой для ХУП объяснения первоисточника движения в.природе (Бог дает „первотолчок“ материи), а значит и от ме осмысления природытакже происхождения тех законов динамики, которые он открыл (Бог выступает как разумная упорядочивающая сила). Побывав Аргументы Ньютона в 1726—1729 гг. в Англии, пользу существования Бога использовали Вольтер привез на родину самые передовые идеи самой пе европейской страны — философию Локка и физику Ньюто. Благодаря талантливому перу Вольтера они быстро становятся популярными. Увлечение сенсуализмом Локка было всеобщим, пре эмпирического метода познания казались бесспорными. Следуя эмпирической методологииКондильяк, французские философы стремились опираться на опытРуссо, естественнонаучный материалд’Аламбер, прежде все на физику НьютонаМонтескье и другие последователи деизма. Бог не является для них творцом природы, которая тогда уже потеснила физику Декари в этом заключается принципиальное новаторстве! деизма в сравнении с традиционной христианской теологией, материя и Бог -две извечно сосуществующие субстанции. Их воззрения на природу оказываются Но если понимать материю как лишенное активности, бездеятельное и инертное вещество (а механика понимает ее именно так), то без идеи нематериальной внешней силы не метафизическимиудастся объяснить даже простейшую форму движения — перемещение в пространстве, а натем более разрешить проблему' развития.
Естествознание той эпохи стало основанием для формирования двух основных концепций природы — деистической В доктрине материалистов природа признается единственной субстанцией, вечной и материалистинеистребимой. Деистом был сам Ньютон, считавший идею Бога совершенно необходимой Она не нуждается для объяснения первоисточника своего существования ни в чем внешнем, ни в чем постороннем, поскольку источник движения находится в природе (Бог дает „первотолчок“ ней самой. „Мы скажем, что движение — способ существования материи), а также происхождения тех зако динамикичто материя движется благодаря собственной энергии, которые он открыл (Бог выступает как разумная упо сила)что она обязана своим движением внутренне присущей ей силе“. Аргументы Ньютона в пользу существования Бога использовали Вольтер„Но, Кондильякспросят нас: откуда эта природа получила свое движение? Мы ответим, Руссочто из самой себя, д’Аламберибо она есть великое целое, Монтескье и другие последователи деизмавне которого ничего не может существовать“. Бог Так Гольбах дает чеканные формулировки главных принципов материализма Нетрудно заметить, что здесь развивается идея Спинозы о природе как причине самой себя. Однако у французских последователей великого голландца мы не является для встретим свойственного Спинозе противопоставления субстанции модусам. Для них творцом при, это одно и в этом заключается принципиальное новаторстве! деизма в сравнении с традиционной христианской теологиейто же, поскольку материя реально существует и Бог -две извечно сосуществующие субстанциипознается в виде природах тел. Но если понимать мате как лишенное активности, бездеятельное чувственных вещей. Понятия „природа“ и инертное вещество (а механика понимает ее именно так)„материальная субстанция“ оказываются тождественными, то без идеи нематериальной внешней силы не удастся объяснить даже простейшую форму дви — перемещение в пространстве, а тем более разрешить протаков натуралистический ''стиль '' развитиямышления.
В доктрине материалистов природа признается единственной субстанцией, вечной и неистребимой. Она не нуждается для своего существования ни в чем внешнем, ни в чем постороннем, поскольку источник движения находится в ней самой. „Мы скажем, что движе — способ существования материи, что материя движется благодаря собственной энергии, что она обязана своим движением внутренне присущей ей силе“. „Но, спросят нас: откуда эта природа получила свое движение? Мы ответим, что из самой себя, ибо она есть великое целое, вне которого ничего не может существовать“. Так Гольбах дает чеканные формулировки главных принципов материализма Нетрудно заметить, что здесь развивается идея Спинозы о природе как причине самой себя. Однако у французских последователей великого голланд мы не встретим свойственного Спинозе противопоставления суб модусам. Для них это одно и то же, поскольку материя реаль существует и познается в виде природах тел. чувственных вещей. Понятия „природа“ и „материальная субстанция“ оказываются тожде, таков натуралистический ''стиль ''мышления. Внутренняя структура материи трактовалась философами в пол полном соответствии с естествознанием той эпохи, то есть в духе атомизма. Представление о том, что все физические тела состоят из неделимых частиц — атомов и молекул (тогда их предпочитали называть именно молекулами), разделяли такие корифеи науки, как Ньютон и Бейль. Философы, стремившиеся быть натуралистами, считали, что взаимовзаимодействие?! невидимых молекул, находящихся ''в ''беспрерывном движедвижении, можно объяснить образование всех наблюдаемых нами вещей. В духе ньютоновского естествознания был осмыслен и внутренний ме механизм движения материи, как мельчайшие частицы, так и тела двидвижутся, повинуясь трем законам механики — закону притяжения-оттал отталкивания (вследствие этого образуются из молекул и распадаются раз различные тела), закону инерции (сила, позволяющая предметам сохра сохранять себя и сопротивляться внешним воздействиям) и закону причин причинности (в природе нет места случайности, все обусловлено естествен естественными причинами, причем одна причина порождает лишь одно следстследствие, и необъятную цепь причинно-следственных связей нельзя разо разорвать ни ''я ''одном звене, не нарушив целостности и единства природы). Итак, движение порождает, некоторое время сохраняет, а затем раз разрушает одну за другой разные части Вселенной. Между тем, количе количество материи всегда было, есть и будет одним и тем же. Круговорот соединяющихся и распадающихся однородных частиц, не имеющий ни начала, ни конца, ни цели, ни смысла. Работает гигантская машина природы … Довольно унылая, мертвенно-однообразная картина миромироздания. Наиболее последовательным приверженцем механистического материализма был Поль Гольбах, и Гете иронизировал по поводу его книги: „Как же пусто и неприветливо стало у нас на душе от этого пе печального атеистического полумрака, закрывшего собой землю со все всеми ее образованиями, небо со всеми его звездами. …Мы бы этим удовудовлетворились, если бы автор на. наших глазах построит мир“. В самом деле, каким образом в рамках этой системы можно понять отличие неживой природы от органической, объяснить бесконечное разнообра разнообразие живых существ, постичь самое загадочное явление универсума -человеческий разум?
Нет описания правки
Если рассматривать Просвещение как этап истории философской мысли, то мы вынуждены будем признать, что он не был богат яркими открытиями, принципиально новаторскими идеями. Философы-просветители восприняли и развили наследие своих великих предшественников XVII в. Их воззрения на природу опирались на физику Декарта и Ньютона, метафизику Спинозы, гносеология — на локковский сенсуализм, социальная философия — на доктрины Гоббса и Локка. И все же эта философия оригинальна и даже уникальна. Она оказала грандиозное влияние на умы современников, изменила мировоззрение общества и стала прелюдией к тем грандиозным преобразованиям, в результате которых родилась современная западная цивилизация.
• В'' ''своей оппозиционности к официальной Франции. Сущест в стране порядки расценивались ими как неразумныеОни считали свое время переломной эпохой («Нация начинает мыслить» — говорил Вольтер; «Наука идет вперед семимильными шагами», неспра — радовался Дидро) и безнравственные. Гегель, характеризуя эту эпоху, говорил об «отчуждении» мира образованных людей от мира действительно. «Чужие» с оптимизмом смотрели в своей странебудущее, просветители смотрели на нее как бы глазами иностранцев, (это породило своеобразный литературный при, использованный, например, в «Персидских письмах» Монтескье и в «Простодушном» Вольтера). В глазах ретроградов эти «чужаки» бы «опасной сектой»где им грезился «век триумфа философии», врагами христианства«царство разума», добрых нравов которое принесет счастье и властейблагоденствие человечеству.
Человек в свете натуралистической философии — это всецело природное существо. Что это значит?
''Во-первых, ''имеется в виду естественное происхождение челове человеческого рода. Эта идея, противопоставленная библейской идее творения, существовала в двух вариантах. Некоторые философы допускали, что первые люди возникли в результате „комбинирования“ подходя подходящих веществ, то есть прямо из неорганической природы. Довольно за забавно выглядят сегодня рассуждения Ламетри о том, как в древней древнейшем море, покрывавшем первоначально землю, среди зародышей все всевозможных организмов образовались и „яйца“, из которых год воз воздействием солнца вылупились первые человеческие существа. Наряду с механистической гипотезой антропогенеза высказывалась и эволюэволюционная, согласно которой человек выступал высшей ступенью разви развития органического мира. Тот же Ламетри заявил, что ему „нисколько не нелепой и не странной кажется мысль о происхождении человека от животных“. Вспомним, что в XVIII в. научные исследования про проблемы антропогенеза еще не велись и конкретные знания в этой об области совершенно отсутствовали. Гольбах честно признавайся, что „опыт не дает нам возможности решить этот вопрос“. Признаемся, что и сегодня эта проблема освящается лишь на основе гипотез.
''Во-вторых, ''человек как явление природы обладает определенной телесной организацией, а значит — физиологическими потребностями и „физической чувствительностью“ (способностью испытывать удо удовольствие и страдание). В этом отношении все люди одинаковы и со совершенно равны; представление о природном равенстве людей станет для просветителей основанием для требования равных социальных и политических прав. А естественное стремление к удовольствию будет рассматриваться как главная движущая сила человеческого поведения.
''В-третьих, ''в качестве природного явления рассматривается и душа человека. Декарт, как мы помним, полагал, что механическими закономерностями можно объяснить все явления природы, даже жиз жизнедеятельность животных (это своеобразные машины), все, кроме способности человека мыслить. Поэтому<sup>7</sup> он и ввел понятие мыслящей, или духовной, субстанции, которая полностью противоположна суб субстанции материальной. Возражая Декарту, врач-философ Ламетри оза озаглавил одну из своих книг „Человек-машина“, в которой писал, ссы ссылаясь на свою медицинскую практику<sup>1</sup>, что душа — это лишенный со содержания термин, которым можно пользоваться только для обозначе обозначения той части нашего организма, которая мыслит, то есть мозга. Душа в представлении французских философов — это не что иное, как способ способность человека чувствовать и мыслить, вытекающая из специфическо специфического строения его тела. Стало быть, это не самостоятельная субстанция никогда не делали людей ''лучшими» ''(Гельвеции). Просветители считасчитали, что церковь воспитывает ''трусов, ''поскольку проповедует послушапослушание, фанатиков поскольку преследует инакомыслие, что она уничтожа уничтожает разум, поскольку предписывает пастве веру в незыблемые формулы догматики. Борьба против церкви была и борьбой против авторитарного мышления, несовместимого с главным с главным принципом Просвещения «имейте мужество пользоваться своим собственным умом». Столь лее резки суждения о другом «воспитателе» общества — государстве. Рас Рассматривая различные исторические формы деспотических государств (Ассирия, Вавилон, Персия, Римская империя, Османская империя и пр.), философы всегда имели в виду свою Францию, попавшую под иго тирании. Суть деспотического правления повсюду одинакова: судьба общества находится в руках одного человека. Общество оказывается расколотым на бюрократическую верхушку, придворных льстецов, оза озабоченных только тем, чтобы удержаться на своих местах, и массу бес бесправных рабов. Там, где нет слободы, нет места главной гражданской добродетели — стремлению действовать на благо общества. Следствие деспотизма — всеобщее равнодушие к общественному благу. Таковы плоды непросвещенного воспитания.
Так, на сцене появляется миссионер Разума — Просветитель, при призванный улучшить нравы, изменить общественные порядки и сделать людей счастливыми. Создание светской этической теории было не непростой задачей. Религия, против которой так резко выступили филофилософы, заключала в себе священные, богоустановленные и потому не незыблемые нормы морали. Тогда (как, впрочем, и теперь) подавляющее большинство людей считало, что без веры не может быть и добродедобродетели. «Если Бога нет, то все дозволено», — скажет Достоевский. Вот почему Вольтер, Монтескье, Руссо, как и многие другие идеологи Просвещения, полагали, что независимо от того, верно или ложно христианское вероучение, религия нужна обществу для сохранения порядка. ''Вера ''в карающего и вознаграждающего Бога заставляет лю людей воздерживаться от дурных поступков и побуждает к добродетельдобродетельным. Именно это имел в виду Вольтер, когда говорил: «Если бы Бога не было, его следовало бы выдумать». Вера в Высшего Судью несет утешение страждущим и является уздой для властвующих. Эти сооб соображения стали еще одним аргументом в пользу деизма. Атеизм же — привилегии разумных и образованных людей, это мировоззрение не годится для большинства, ибо большинство вовсе не разумно.
Философы-материалисты высказывались за полное отделение «царства морали» от «царства религии», поскольку «они несовместимы и их интересы не могут слиться» (Гольбах). Они хотели развеять расхо расхожие представления о том, что атеизм порождает вседозволенность, и додоказать, что общество атеистов может быть нравственным. Проштудиро Проштудировав Библию, Гольбах пришел к выводу, что христианство имеет «две морали». «Первая мораль» — это обязанности человека по отношению к Богу и церкви — искренняя вера, отказ от своей воли и повиновение свя священным авторитетам, исполнение обрядов и чтение молитв, аскетиче аскетические ограничения. «Вторая мораль» — это нравственные императивы, призванные регулировать отношения между людьми, — не убивай, не кради, не лги, не прелюбодействуй, уважай родителей, не притесняй слабого, люби ближнего. Нужно быть безумцем, чтобы не видеть зна значимости этой «второй морали» для совместной жизни людей, для благо благополучия общества. Как свидетельствует Библия, жития святых и исто история церкви, «вторая мораль» то и дело приносится в жертву «первой». Разве церковь не убивала иноверцев, еретиков, ученых, разве не стреми стремилась к обогащению? Почему сам Бог, как видно из Библии, попирает им самим установленные законы? Почему, например, царь Давид, один из героев книги Гольбаха «Галерея святых», который был коварным лжелжецом, распутником и душегубцем, почитается как герой веры? Какова общественная польза аскетических подвигов отшельников и монахов? В глазах просветителей «вторая мораль», и только она, является подлин подлинной моралью, поскольку добродетель в их представлении — это все, что служит общественному благу и делает людей счастливыми в их единст единственной земной жизни. И она совсем не нуждается в «первой». «Чтобы постичь основы морали, людям нет необходимости ни в богословии, ни в откровении, ни в богах, для этого совершенно достаточно простого здравого смысла», — считал Гельвеции. Здравый смысл — вот предпосылка добродетельного поведения.
Для утверждения добродетели совершенно недостаточно нравст нравственных проповедей, высокопарных призывов вроде «любите ближне»ближнего», «жертвуйте собой ради общего блага». Конечно, всегда были и будут люди, способные к альтруизму и самопожертвованию (напринапример, герои римской истории Катон и Брут, на которых так .побили ссылаться просветители), но это подвижники-одиночки. Большинство вовсе не таково. Поскольку же речь шла о морали для большинства, необходимо было найти для нее более надежное основание, чем альтруизм или чувство долга. Таким основанием был признан личный интерес. Автором теории личного интереса стал Гельвеции, чья книг «Об уме» была сожжена по решению парижского парламента. Ему не обходимо было разрешить общую для всех этических учений проблему: каким образом может быть согласован интерес индивида с интересом общества. Согласно Гельвецию человек — это эгоист, каждый лю любит себя и безразличен к другим. Любовь к себе естественна, как есте естественно чувство самосохранения, она проистекает из самой природы человеческого существа: обладая физической чувствительностью, то есть испытывая боль и удовольствие, мы, естественно, стремимся к удо удовольствию и сторонимся страданий. Себялюбие, которое обычно осу осуждается как нечто низкое и отвратительное, в действительности эти этически нейтральное явление, поскольку это явление природы. Все че человеческие поступки и отношения строятся на этом фундаменте, каж каждый стремится к собственному удовольствию, пользе и выгоде, то есть преследует личный интерес. Ради собственного удовольствия мы лю любим и дружим. Вовсе не бескорыстна и честность, поскольку посту поступающий честно и справедливо рассчитывает на уважение окружаюокружающих, а уважение дает ему возможность влиять на людей, извлекая из этого выгоды и преимущества. Даже в обществе люди объединяются из-за любви к себе, понимая, что этот союз им выгоден. Здравый смысл подсказывает члену сообщества: целесообразнее поступиться частью своих интересов, чем добиваться своей выгоды любыми средсредствами, лучше ограничить себя в чем-то, чем потерять все. Так здра здравый смысл преобразует грубый эгоизм в эгоизм разумный. Высшей нравственной задачей оказывается не воспитание альтруизма во имя призрачного общего блага, а воспитание разумного эгоизма во имя пользы каждого. Гельвеции становится родоначальником утилитаризутилитаризма, филфилософского направления, которому суждена была громкая популярность в следующем столетии.
Попытка Гельвеция увязать добродетель с корыстью вызывала негодование Руссо: «Каждый, говорят, содействует общему благу из-за своего интереса. Но откуда же происходит то, что справедливый содействует ему в ущерб себе?… Личным интересом можно объяснить лишь поступки злых… Не из корысти вытекает нравственность, она — результат врожденной любви к другим людям и к справедливости». Дидро иронизировал: сам господин Гельвеции, оставивший доходное место генерального откупщика ради ради любви к истине и беспокойной жизни опального литератора, служит лучшим опровержением его ути утилитаристской теории морали. Дальше мы увидим, что Кант будет строить свою этику на принципе антиутилитаризма: нравственные по поступки совершаются вопреки личной склонности или расчету, они не имеют никаких внешних мотивов, их единственный мотив — чувство долга. Но это уже совсем другая этика. Просветители же, в более или менее откровенной форме, восприняли идеи личного интереса и ра разумного эгоизма, столь органичные их мировоззрению.
Наиболее действенным средством воспитания общественной доб добродетели просветители считали законодательство. «Если законы хорохороши, то и нравы хороши, если законы дурны, то и нравы дурны». Какие же законы хороши? Те, что «связывают благо отдельных лиц: общим благом, так чтобы гражданин лишен был возможности повредить обобществу, не повредив себе», — считал Дидро. Себялюбие порождает многочисленные пороки, но его можно превратить в добродетели при помощи хитроумного законодательства. Нужны такие законы, испол исполнение которых убеждало бы всех, что быть порядочным человеком вывыгодно, а быть злодеем — нет. Просвещенный законодатель ''будет ''назна назначать такие наказания для преступников и такие поощрения для законо законопослушных граждан, что всякий разумный человек будет заинтересо заинтересован в добродетельном поведении. Место верховного нравственного арарбитра, карающего и награждающего Бога, в светской этической док доктрине занимает закон. А еще — общественное мнение: презрение и гнев людей, вызывающие тягостное чувство стада и угрызения совести, мо могут быть весьма действенным наказанием для согрешившего, а одобре одобрение и любовь — наградой для праведника. В церковном отпущении гре грехов просветители усматривали большой вред для морали и грана.
На почве философской антропологии строились не только этиче этические теории, но и вырастали социально-политические идеалы эпохи, проекты наилучшего государственного устройства. Они обретали, раз разнообразные формы, более или менее радикальные. Большинство про просветителей (Вольтер, Дидро, Гольбах, Гельвеции и др.) наилучшей формой государственной правления для Франции считали просвещен просвещенный абсолютизм, Монтескье был поклонником парламентской монар монархии английского образца, а Руссо — убежденным республиканцем. Не стоит, однако, преувеличивать различия этих проектов, поскольку все они были вариантами либерально-демократических преобразований, все они базировались на теории общественного договора. Теория общественного договора, унаследованная от Гоббса и Локка, именно во Франции приобрела свою классическую завершензавершенность. В работе Руссо, которая так и называется «Об общественном договоре», сформулированы ее основные принципы.
Предпосылкой общественного союза является «естественное состояние», в котором каждый индивид автономен, самостоятелен и совершенно свободен; каждый волен сам защищать свои естественные права на жизнь, собственность, свободу.
Поняв преимущества совместной жизни, индивиды заключают договор о взаимных правах и обязанностях, поручая некоему третей третейскому судье — государству осуществлять общую волю; отныне госу государство призвано защищать естественные права гражданина.
Поскольку правительство действует ради общего блага, то ему необходимо подчиняться; если же оно нарушает условия договора, то его следует свергнуть.
Руссо критиковали и высмеивали за то, что он выдумал одиночку «робинзона», живущего в вымышленном «естественном состоянии», история такого не знала, люди, в том числе и первобытные, всегда жи жили коллективами. Однако и критики Руссо толковали о «человеческой природе» автономного индивида и его естественных правах. Нам важ важно понять, что под общественным договором подразумевалось не только и не столько реальное историческое событие — переход перво первобытного общества к государственной жизни. Речь шла об обществен общественном идеале, о том, каким должно стать разумное общество. В таком случае автономный индивид оказывается не дикарем-одиночкой, а су суверенно (?!) личностью, свободным и ответственным гражданином, гото готовым к сознательному участию в политической жизни, а естественные права — гражданскими правами. Первоначальное естественное состоя состояние оказывается схожим с состоянием полного бесправия в условиях деспотизма, а заключение общественного договора — созданием демо демократического государства. В облачении теории общественного догодоговора, таким образом, выступали новые социальные идеалы.
Характер социально-политических проектов зависел от того, к кому была обращена просветительская миссия. Один только Руссо, которого Вольтер называет «философом оборванцев», был последова последовательным демократом, полагая, что без просвещенного народа невоз невозможно и просвещенное государство. Убежденный республиканец, в трактате «Об общественном договоре» он говорит о «суверенитете народа», о призвании государства выражать «совокупную волю нации». Это означало, что только сам народ (а не его представители) полномо полномочен издавать законы, поручая их исполнение выборным магистратам. Народные собрания античного образца представлялись ему наиболее адекватной формой волеизъявления нации. Сознавая практические трудности осуществления плебисцитов и такой большой стране, как Франция, он говорил о некоем «мудром законодателе», который мог бы выносить законопроекты на суд народа (своеобразный аналог «просвещенного монарха»).
Откровенные республиканские симпатии мы встретим и \ других просветителей. Вольтеру, Монтескье, Дидро, Гольбаху, Гельвецию эта эталоном государственного устройства представлялась Римская республика, все они с вдохновением писали о свободе, равенстве, гражданственности и любви к отечеству, но все же … склонялись к монархии. Почему? По Потому что республиканский строй может быть реализован только в не небольших по территории странах, потому что монархия — традиционный для Франции и значит более устойчивый институт, наконец, потому что демократия таит в себе разрушительные силы, способные уничтожить свободу. Народ необразован и непросвещен, а просвещение — долгое и трудное дело, к тому же вряд ли когда-нибудь удастся просветить, всех в равной степени. Главным советчиком народа являются его страсти, неис неистовство и необузданная горячность. Когда демос, получив свободу, при приходит к власти, он пьянеет от честолюбия и силы, которую ''не ''научился применять благоразумно. Свобода перерождается в своеволие, вседозво — вседозволенность — в анархию, демос — в охлос. Анархия неизбежно порождает диктатуру, то есть новый деспотизм. Рассуждая таким образом и ссылаясь на исторические примеры, философы как будто предвидели кровавый сце сценарий Французской революции 1789—1793 гг. Именно эти резоны питали их надежд}- на гипотетического просвещенного монарха, которому и ад адресованы проекты социально-политических реформ. Просвещение «вер» «верхов» представлялось более реальной задачей, чем просвещение «низов». Французские мыслители впервые поставили проблему «власть-интеллигенция-народ», которая впоследствии будет так актуальна для русской философии.
Просветительский монархизм совершенно нетрадиционен, по поскольку в старой форме заключено новое содержание. Если наставниками государя становятся философы, то монарху остается осуществ осуществлять приготовленные для него законопроекты, он делится своей вла властью с мудрецами-законодателями, утрачивая свои самодержавные прерогативы. Кроме того, монарх связан с народом условиями обще общественного договора и обязан соблюдать его под страхом ниспровер ниспровержения (здесь заключается принципиальное отличие французской вер версии договорной теории от концепции Гоббса). О праве народа на свержение тиранов говорил не только радикал Руссо, но и умеренный монархист Вольтер: достаточно обратиться к его трагедиям «Брут», «Смерть Цезаря», «Агафокл». У Монтескье, ориентировавшегося на социальную философию Локка и политический опыт Англии, монарху отводилась исполнительная власть, а законодательная — двухпалатно двухпалатному парламенту, представляющему интересы аристократии и третьего сословия
Интересны попытки просветителей действовать в соответствии со своими убеждениями. Неугомонный Вольтер, называя Фридриха II «Соломоном Севера», а Екатерину II — «Северной Семирамидой», пы пытался побудить их к либеральным реформам. Поучительны и резульрезультаты. Дидро после полугодового общения с Екатериной II в Петербур Петербурге пришел 1С выводу, что русская императрица, желая казаться про просвещенной правительницей, в действительности является деспотом.
С началом революции идеи просветителей превращаются в лозун лозунги политической борьбы и чеканные формулы «Декларации прав чело человека и гражданина»: «Люди рождаются и остаются равными в правах»; «Люди имеют право на собственность, безопасность и сопротивление угнетению»; «Частная жизнь личности неприкосновенна»… По мере того как в революционном правительстве фельяны уступали место жирондистам, а жирондисты — якобинцам, общественное сознание стре стремительно «левело». В 1789 г. народ приветствовал монарха возгласами «Да здравствует король!» Оппозиция обращалась к королю в надежде на просвещенные реформы, которые примирили бы интересы сослосословий. В 1793 г. тот же народ приветствовал казнь короля криками «Да здравствует республика!» Кумиром оппозиции становится Руссо, его книги цитируют лидеры якобинцев, его прах переносится в Пантеон. Стихия революции успокаивается в конце концов в гавани конституци конституционной монархии. Республиканские идеалы оживут только в следующем столетии. Таким образом, революционная идеология востребовала все варианты социально-политической философии Просвещения.
Ориентируясь на английские прототипы, французская социаль социальная мысль оказалась оригинальной по крайней мере в одном сущест существенном отношении. Обращаясь к разнообразным проблемам, она на настойчиво и неуклонно напоминает нам: общественная система, прино приносящая личность в жертву социуму, неразумна, безнравственна и ненежизнеспособна. Сам общественный договор — это не цель, а'' ''средство, которое позволяет оградить частную жизнь гражданина от произвола власти. Государство существует ради человека, а не наоборот. На страницах просветительских сочинений рождалась идея суверенной личности. Это личность, имеющая мужество пользоваться своим соб собственным умом, склонная руководствоваться здравым смыслом, гото готовая защищать свои интересы, свободно распоряжающаяся своей соб собственностью и плодами своего труда, сознающая свои права и обязанобязанности. Многие идеи Просвещения представляют сегодня уже только исторический интерес, но не эта. Идеал суверенной личности, ставший главной ценностью европейской цивилизации, не утратил и. вероятно, никогда не утратит своей привлекательности.
[[Категория:Философия]]